Обычно, если что-то не укладывается в рамки здравого смысла, люди говорят: дурдом. Я тоже так подумал, когда прочитал в местной газетке фоторепортаж «Конфискована и уничтожена» («Александровская жизнь» №22 от 27.03.2013 года), где рассказывалось и широко иллюстрировалось изъятие и уничтожение на общественной свалке более 20 мешков черемши. Как же так? Недоумевал я , сбор и реализация черемши вообще-то у нас не запрещены. В весенние месяцы на всех кавказских базарах её навалом. Да и в Красной книге Ставропольского края черемша отнесена к третьей категории охраны, там сказано: ограничить сбор, где её незначительное количество. О том, что черемша произрастает на территории Александровского района в Красной книге Ставрополья даже не отмечено. Но, когда я свои сомнения высказал представителям Министерства природных ресурсов, они мне категорично ответили, что у нас в крае черемше растет только в наших заказниках и поэтому её надо охранять. Мало этого, они вынесли на краевую думу закон об усилении административной ответственности за сбор и продажу этого растения, а наши доблестные депутаты утвердили его, мотивируя свои действия тем, что черемша «редкое и исчезающее растение». Поверить в такой бред может лишь человек, который никогда не бывал в наших лесах и в глаза не видел растущую черемшу. Да полвека назад её у нас не было. Небольшие делянки произрастали только в балке Черемшино возле села Круглолесского. Но 40 лет назад к нам из лесов Предкавказья пришли дикие свиньи. Они то и стали разносчиками этого растения по всем сырым местам наших лесов и перелесков.
Первый очажок полбы, как зовут её на Русской равнине, а в Сибири лук медвежий, я обнаружил в балке Глубокая в Тамузловском лесу весной 1976 года. Сейчас здесь её можно встретить на площади более пяти гектаров. Это не так много. Вот в Круглянском лесу её на порядок больше. И , если её не подрезать и не трогать, то будет то, что уже случилось в лесу на Стрижаменте возле губернаторской дачи. Там на протяжении десятилетия егеря ревностно борются со сборщиками черемши. И каков итог? Черемша по своей природе фитоагрессор. Если она закрепилась в каком-то сыром месте, вывести её оттуда чрезвычайно сложно. Она глушит и вытесняет соседей: подснежник Воронова, аронник пятнистый, купену многоцветную, первоцвет весенний, папоротники и другие растения. Их вы на Стрижаменте там, где царствует черемша, уже не встретите.
Одно или двухлетнее растение черемши обычно никто не копает и не подрезает. Берут 4-5-летние луковицы. Это продолжается уже более 20 лет и количество её не уменьшается. В ближайшее десятилетие исчезновение черемше не грозит. Что тогда нужно Министерству природных ресурсов? Акты, штрафы, видимость активной деятельности. Помните принципы борзой охотничьей собаки? Заяц убегает- надо догонять, копают- надо запрещать… Печально, но это не единичный факт, по которому я сужу о работе Министерства природных ресурсов. У меня накопилось столько свидетельств их нерадивой деятельности, что настало время защищать природу от Министерства природных ресурсов.
Четверть века назад у нас была хорошая система защиты лесов и лесных насаждений. В лесных массивах были дороги, мосты, валежник и сухостой убирали. И не дай бог лесоводческое начальство увидит пенёк от срубленного живого дерева. Ч П ! Лесника лишают премиальных ! Водились в лесу лоси, кабаны, лисы, шакалы, зайцы, косули. Прижились завезенные из других мест лани европейские и белки. Волков не было. Последнего серого хищника тамузловские охотники убили в 1961 году.
После развала Советского Союза утвердившиеся во власти люди всё разрушили и не создали ничего нового. Остались в прошлом почти все профилактические мероприятия, санитарные очистки леса, разрушены мосты, завалены буреломом лесные дороги. Раньше в лесном хозяйстве у нас было единоначалие. Директор лесхоза отвечал за всё. Теперь непонятно у кого какие функции. Например, охраной лесных массивов Александровского района занимается лесничая Сотниковского лесничества. Лесники-обходчики – редкие гости в нашем лесу. Да и есть ли они вообще? В 1996 году в наши леса пришли волки, которые не боялись ни красных флажков, ни электрических огней.
Но вот нас совсем неожиданно осчастливили. Решением Губернатора в 2001 году в границах бывшего охотхозяйства «Ставропольское» создали природный заказник «Алесандровский». Давно бы так!- радовался я. У нас по гребню Прикалаусских высот от горы Брык до Главной и далее до самой конечной точки горы Куцай произрастает множество уникальный растений. Больше половины Красной книги Ставрополья. Они задержались здесь не благодаря воле человека. А вопреки его устремлениям. Эта узкая полоска водораздела- вершины холмов не знали ни плуга, ни бороны, ни сеялки. Здесь сохранилось многое из того, что раньше произрастало по всей нашей необъятной степи. На горе Брык есть реликтовое дерево черная береза. В Тамузловском лесу под горой Свистун древние орхидеи – ятрышники. В лесном массиве выше поселка Чкаловский есть все краснокнижные касатики. Возле Краснинского леса, расположенного на гребне водораздела есть уникальное журавлиное поле. Каждый год наши журавушки, улетая в южные края, отдыхают здесь. Возле Солёного озера под горой Куцай произрастают степная малина- кузмичева трава, золототысячник и ещё два десятка редких лекарственных трав. Назвать всё это природными ресурсами не поворачивается язык. Это наше достояние, наше богатство, это то , что мы должны сохранить и передать своим детям.
Лекарственные травы, редкие растения для меня не что-то далекое, заоблачное. Десять лет я изучал их многообразие, выращивал, размножал, собирал для продажи. Организовал для этих целей крестьянско-фермерское хозяйство. Основной вывод, который я сделал для себя из этой эпопеи, был следующий: не все ценные травы растут там, где тебе хочется, и не все сохраняют на новых местах свои полезные качества. А значит, нам надо беречь как зеницу ока, что у нас есть и брать ровно столько, чтобы не нанести урон природе. Однако природный заказник, который создали у нас, был не комплексный и даже не ботанический, а зоологический и образован он « в целях сохранения и воспроизводства редких и ценных видов животных» как-то: лось, барсук, белка, кабан, косуля, енотовидная собака, лисица, заяц-русак. Нет слов, нужно беречь и сохранять всех диких животных, но в этом списке нет редких и исчезающих видов, ради которых стоило выделять такую огромную территорию в 25 тысяч гектаров. Тем более, что в крае создано ещё пять зоологических заказников, два комплексных и ни одного ландшафтного и ботанического. Но у природного заказника «Александровский» было особое предназначение. Сюда завезли и выпустили в Тамузловский лес небольшое стадо пятнистых оленей, которые никогда в наших краях не водились. Сначала мы восхищались: какие красивые и грациозные животные поселились в нашем лесу. Потом взвыли: эти твари залезали на наши огороды как к себе домой и оставляли хозяев без урожая на делянках свеклы, кукурузы, тыквы и кабачков, а зимой чуть ли не до самого снега сгрызали молодые яблоньки, а груши и черешни надкусывали так, что после этого растения чахли и засыхалы. Все наши обращения в администрацию, в газеты, на телевидение и даже к самому Губернатору не возымели действия. Набеги на огороды не прекращаются и сейчас. У меня в плодопитомнике в отдельные годы убытки были на десять тысяч рублей и более. Я ставил датчики движения, звуковые и световые сигналы, ничто не помогало. Сейчас содержу целую псарню охранников. Оленей понять можно, голод не тетка, но нам от этого не легче. Раньше многие из тамузлян звонили егерям, если услышат в лесу выстрелы, теперь этого никто не делает, даже злорадствуют: поделом этим ворюгам! У оленей в Тамузлах серьёзная защита: Министерство природных ресурсов в его лице целый штат егерей на внедорожниках и снегоходах. Нас крестьян и фермеров защищать некому. Отдал я своё поле в аренду фермеру Любови Суржиковой. Посеяла она там пшеницу, а урожай собрала такой что и затраты не окупились. Олени всё поистоптали. Их у нас приличное стадо 90 голов. Вот так и живем…
Прошло 12 лет со дня организации заказника. Можно подвести итоги и сделать выводы. После убийства браконьерами беременной двумя телятами лосихи лоси из наших лесов ушли и больше не вернулись. Кабанов егеря по приказу сверху в марте 2011 года тихонько вытравили. А вообще , если судить по их действиям, никакой это не заказник, а обычное охотничье хозяйство, где разводят оленей и организуют охоту для vip- персон, маскируя её под облаву на волков и отстрел хищников. Продекларированная цель «сохранение и воспроизводство редких и ценных видов животного мира» сопровождалась заведомо невыполнимыми условиями хозяйствования. В частности, запрещались распашка земель, пастьба скота и сенокошение. У меня в собственности 8,5 гектара земельных угодий, расположенных на территории заказника возле Тамузловского леса. Десять лет я косил там сено для своих коров и не знал, что это запрещено. И никто об этом ни разу мне не напомнил. Но были в положении о заказнике и серьёзные пункты: запрещалось применение ядохимикатов и удобрений, химических средств защиты растений и стимуляторов роста. Поначалу этот пункт никого особо не волновал. Колхозы влачили жалкое сосуществование, им было не до удобрений. Но вот пришли инвесторы, внедрили интенсивные технологии выращивания зерновых, распахали всё, что можно, в том числе и на территории заказника. А эти технологии без удобрений и пестицидов не обходятся. И я не слышал, чтобы Министерство природных ресурсов этому как-то препятствовало Выводы? Сенокошение и пастьба скота никак не влияют на сохранение и воспроизводство дикого животного мира, а вот о пестицидах и удобрениях этого не скажешь. Похоже вышеназванное министерство эти факты не волнуют. Они больше озабочены хождением людей по лесным угодьям. Они не раз через средства массовой информации заявляли, что нахождение человека в лесу вообще нежелательно. Пугают диких животных! Поэтому и ввели в Положение о заказнике такой пункт: запрещается проезд и стоянка транспортных средств вне дорог общего пользования. Не знаю , сколько живу никогда не видел, чтобы люди без оружия и диких животные мешали друг другу. Люди едут в лес за грибами, ягодами, кизилом, шиповником, орехами. Теперь все эти деяния фактически под запретом. На самом же деле присутствие посторонних нежелательно, когда Минприроды проводит мероприятие с участием vip- персон. В частности , охота на волков. Давно доказано, что наиболее эффективны в борьбе с этим серым хищником небольшие охотничьи бригады опытных охотников из числа местных жителей, знающих все ходы и выходы. Но наше Министерство природных ресурсов предпочитает облавы с участием денежных людей. При такой охоте достается не только волкам, но и всем , кто бегает и летает.
Обо всём этом шла речь на общественных слушаниях, которые проводились при Александровской районной администрации в августе текущего года. В зале собралось более 60 человек, обеспокоенных положением дел в этой области. Перед ними выступали представители Министерства природных ресурсов. Разговор напоминал общение слепых и глухих. Сейчас готовится новое положение о заказнике. Не знаю, какое оно будет, но уже то, что этим занимается Минприроды, а не краевые и районные власти, которые должны учитывать баланс интересов всего населения, настораживает.
Всю свою сознательную жизнь я был на стороне защитников природы. При коммунистах и без них писал статьи и делал снимки в защиту окружающей среды. Раньше у меня никогда не было трений с теми, кто, как говорят, сидит наверху. Мы делали одно общее дело. Но вот в последнее десятилетие прошли такие реорганизации, которые не укладываются в рамки здравого смысла. Можно бесконечно спорить и пинать наши промышленные гиганты в Буденновске и Невинномысске, но главные загрязнители и разрушители природных комплексов- это наши сельхозпроизводители. Здесь на порядок больше всяческих действий в ущерб природе. Раньше у нас при районных администрациях были инспекторы по защите окружающей среды. Должность ликвидировали, а функции возложили на районных начальников управления сельского хозяйства. Нужно ли комментировать? За что будет больше радеть человек? За министерство, где ему платят зарплату или за то, что ему фактически навязали? И нужно ли начальнику управления просветительская работа по защите окружающей среды, связь с экологами? Да и с самим Минприроды начальник управления напрямую не связан. Контроль на местах это министерство осуществляет через региональных инспекторов, не связанных с районными администрациями. С одной стороны это хорошо: независимый от местной власти специалист. С другой не очень. Основной показатель его трудовой деятельности: выявление нарушений и штрафы. Чем больше оштрафованных – тем лучше работник. Один из них так прямо и сказал: «Мы не обязаны предупредить нарушение, наша задача выявить его и наказать виновного!». Я сталкивался с некоторыми их них. Одному даже показывал, как и где растет черемша. Трудно передать логику этих людей. Для них природа – это некий храм, в котором по долгу службы они должны наводить порядок. Своего рода опричники. Все люди для них потенциальные нарушители. Порой там, где достаточно сделать простое замечание или высказать предупреждение, они накладывают штрафы. Валерия Шабельникова, пенсионера, жителя села Александровского я знаю как страстного любителя и защитники природы. Однажды он остановился возле русла Большого Ставропольского канала. На его беду мимо проезжал специалист- эксперт Росприроднадзора Жуков А.В. Результат не замечание (аншлагов и щитов с предупреждениями нигде нет), а штраф 3000 рублей. Суд не принял доводы ретивого защитника природы и не нашел в действиях Шабельникова административного нарушения.
Впервые я столкнулся с Министерством природных ресурсов восемь лет назад. У нас из речки Тамузловки долгие годы в районе Тамузловского дюкера брали речной песок. Это территория заказника. От забора песка речка ежегодно опускалась на пять сантиметров. Пересохло десятка три родников и уменьшился водоток воды. Потом пескодобытчики совсем обнаглели: открыли карьер возле моего дома. У нас стали трескаться стены в домах и сараях. Мы забили тревогу. Позвонили в Министерство природных ресурсов. Нам ответили : звонок ничего не значит , пишите жалобу. Написали. Расследование продолжалось два года. За это время представители министерства приезжали к нам четыре раза, но безрезультатно. Потом мы сами с помощью ростовской газеты «Крестьянин» организовали независимую экологическую экспертизу. Её выводы- песок брать нельзя. Мы познакомили с документами районные власти и прокуратуру. И забор песка прекратился! Спрашивается: нужно ли нам такое министерство, которое ничего не делает для восстановления природы и ни за что не отвечает?
Как-то я открыл сайт Министерства природных ресурсов. В разделе об основных задачах в общих чертах сказано о проведении единой политики, об управлении, о регулировании и контролю и ни слова о просветительской работе, об экологическом воспитании, о формировании экологической политики. Любой неподготовленный человек может запросто утонуть во всех этих современных законодательных актах о природе, о том, чего нельзя и что можно. Нужно терпеливо и аргументировано разъяснять свою политику. Проще всего надувать щеки и делать умный вид, намного труднее объяснить свои действия. На фоне чудовищной экологической безграмотности это наипервейшая задача. Сайт не должен быть безликим и примитивным. Он должен работать и формировать общественный экологический актив.
Прошлой весной над полями бывшего колхоза имени Войтика летал самолет. И всё, что он там разбрызгивал несло к нам в Тамузлы, потому что дул северо-восточный ветер (6 м/сек, по данным метеостанции). Нарушение явное, но как это доказать? Где найти телефоны этой самой транспортной полиции, которая должна следить за работой сельхозавиации и где координаты опричники Минприроды, который обязан пресечь это безобразие? А если бы на министерском сайте были размещены условия и правила работы сельхозавиации, телефоны отвечающих за это дело служб, общественность сама бы пришла ему на помощь. Откаты и взятки при таких условиях не помогут.
Мне больно смотреть как наша природа, её неповторимые уголки превращаются в окружающую среду. Над полями, где внедрены интенсивные технологии зернопроизводства, не поют жаворонки, не стрекочат кузнечики, вдоль степных дорог не растет милый сердцу василек синий. Вытравили гербицидами. Его срочно надо занести в Красную книгу. После уборки хлебов, сжигания стерни и поверхностного лущения эти поля в заказнике и вокруг него напоминают лунный ландшафт. Какие тут зайцы и лисы, барсуки и косули. Тут нет даже простых микроорганизмов. Поверхностный защитный слой разрушен, горячие астраханские суховеи выдули остатки влаги, высушили грунты на двухметровую глубину. Кого же воспроизводит на этих полях Министерство природных ресурсов? А это внушительная часть александровского заказника. В тоже время на территории заказника в лесах и вокруг них действуют запреты на непромышленный сбор лекарственных растений. Дама, представитель министерства на общественных слушаниях в Александровском в сердцах воскликнула: «Знаем мы, как они заготавливают шиповник, палками оббивают кустарники!». Мне трудно это комментировать, потому что такие рассуждения за гранью реальности. Человек не имеет представления или никогда не видел, как собирают шиповник. А между тем у нас можно вести без всякого ущерба для природы промышленную заготовку плодов этого растения. Четверть века назад моя соседка бабушка Поля Петряева (Первого октября ей исполнилось 95) со своим мужем дядей Ваней заготавливали и сдавали в лесхоз до полторы тонны сухих плодов шиповника. За это им привозили две телеги дров. Сейчас на такие дела никто не отважится. Нарвать ведро шиповника уже считается подвигом. А его больше чем надо. Шиповник одолевают болезни. Если раньше сборщики вырезали больные и пораженные сучья, то теперь этого никто не делает.
Да и в самом Тамузловском лесу не всё в порядке. Большое количество поваленных деревьев, валежник и сухостой провоцируют развитие ясеневой пядиницы. В иные годы она съедает листву на внушительных участках. На юго-западной окраине леса в боярышниковом подлеске обосновался боярышниковый шелкопряд или как говорят агрономы боярышница. В апреле гусеницы этого вредителя съедают листву на площади более трех гектаров. Никому до этого нет дела. А между тем бороться с ним просто. До распускания почек собрать и сжечь гнезда вредителей. Это может сделать любой школьник. Только вот кто бы это полезное дело организовал.
Александровский район объявлен зоной сельского туризма. Без территории , отведенной под заказник , это представить трудно. В Тамузловском лесу и его окрестностях много неповторимых и экзотических мест. В них дыхание и жизнь народа более чем за двухвековую историю. Здесь есть что посмотреть и чему удивляться. Одни названия говорят о многом: Машина балка, Митькин бугор, гора Стрелка, Каменный курган, Каменные сараи, Волчьи ворота, Кульбакова хата, Старый кордон, Сухой рукав, Кресты, Косой Съезд, Алимова будка, Татарская крепость, Место, где из под камня вода бежит, Галки, Беседка, Святой источник. Но почти все эти места находятся в запущенном состоянии.
Так почему и, главное, зачем надо защищать природу от Министерства природных ресурсов? Поверхностные и непродуманные решения и действия всегда вызывают у людей ответную реакцию, протест. Кому-то можно, а нам нельзя. Чувство социальной справедливости переходит всякие границы и никого не мучает совесть за свои поступки. Людям, простым смертным и наделенным министерскими полномочиями, надо понять, что природа это не ресурс, на котором бесконечно можно делать деньги и высасывать из неё богатства, урезать территорию. В природе всё взаимосвязано и она живет не по тем законам, которые навязывают ей люди. Как бы они этого не хотели. Надо принимать законы природы как данность и на основе их строить свои.
Когда-то на Ставрополье было 320 малых и средних речек. Сколько осталось сейчас? Кто знает? Каждая речка начинается с родника. Родники – это основа леса. В первую очередь нам нужно беречь леса и родники, а потом, что там особо ценное растет и бегает. Каждый лесной массив или другой природный комплекс должен имеет свой паспорт. И не просто написанный от фонаря, а на основе научных исследований ученых и экологов. Там должно быть , что ценное растет, что водится, что нужно охранять, что занесено в Красную книгу, площадь, граница, другие сведения. Я понимаю, что это большой объем работы и огромные затраты. Но иначе нам не сохранить то, что осталось. Ветхий дом можно перестроить, разрушенный город построить заново, но погибший лес, высохшую речку нельзя смоделировать заново. Эти слова Василия Пескова я привожу не первый раз, потому что лучше не скажешь. В нашей бескрайней степи уже давно нет сусликов и тушканчиков, стрепетов и дроф, скоро не станет перепелов и куропаток. В растительном мире дела ещё плачевнее и хуже. Краткий период, когда мы видели заброшенные и зарастающие сорняками поля, уже закончился. Сейчас распахивается всё, что можно и даже больше, бывшие неудобья и луга и места, где и пахать то нельзя, на водоразделах. Никто , ни власти, ни Министерство природных ресурсов не вспоминают о рекомендациях ученых, авторов Красной книги Ставропоья. При подготовки книги они советовали создать ботанический заказник на гребнях Прикалаусских высот, потому что здесь произрастает большая половина растений нашей Красной книги. Для начала надо хотя бы урезонить ретивых землевладельцев и запретить на узкой десятикилометровой полосе от горы Брык до горя Куцай интенсивное земледелие, внедрить травопольные севообороты. Это станет хорошим стимулом для развития животноводства в окрестных селениях. Уменьшатся ветровая и водные эрозии почвы и в целом приведет к оздоровлению окружающей среды.
А леса надо очищать от бурелома и валежника, которые можно использовать для отопления подсобных помещений, строить в лесах мосты и дороги, осуществлять только санитарные рубки. Ни один зверь, кроме волка , от этого не пострадает. В наших лесах нет торфа. Но это не значит, что в очень сухое лето, какое было в средней полосе России в 2010 году, наш лес не загорится. Ещё как запылает! Там столько горючего материала. Для непоправимой катастрофы достаточно одной спички.
Более 30 лет назад я работал егерем в охотхозяйстве «Ставропольское». Под руководством охотоведа Александра Вострикова мы высаживали в оврагах и глубоких промоинах краснотал, брязь и ветлу. Сейчас это целые рощи. Спасибо людям, которые нас этому надоумили. Первые лица нашего края очень любят позировать перед объективами на посадке деревьев. Но посадить дерево, простите, это как сделать ребенка, большого ума не надо. А вот, чтобы оно выросло и радовало глаз буйной зеленью ой как много всего надо. Этот процесс растянут во времени. Кто-то должен отвечать за посадки, ухаживать. Без активистов, любителей природы здесь не обойтись. У нас много людей, кого волнуют проблемы окружающей среды, состояние природных комплексов. Они готовы участвовать в их охране и восстановлении. Но нет координирующих служб на местах. Начальники управлений сельским хозяйством для этого не подходят. Независимые инспекторы Минприроды, опричники, помешанные на штрафах, тоже. Выход один- надо воссоздать экологические отделы при районных администрациях. Карательные функции не должны доминировать над просветительскими и воспитательными.
Бороться за хорошую экологию нужно сообща, всем миром , а не с помощью узколобых опричников и популистских мероприятий. Иначе потомки скажут о нашем времени: «Дурдом».
… Снова середина осени. Я считаю улетающих на юг журавлей. Косяки тучные по 120-130 голов. В прошлом году было почти столько же. Вернулось весной всего по три- четыре десятка. Да, не сладко вам милые мои журавушки в южных краях. Наверное, поэтому столько тоски и боли в вашем призывном курлыканье.
Иван Шульга, садовник, автор книг «И породнится Волга с Кубанью», «Тамузловские истории». «Кавказская рапсодия», «Хозяин на земле».
|
